Первый раз Твардовский занял должность главного редактора журнала в 1950 г., сменив на посту идеологически «проштрафившегося» К.Симонова. Именно благодаря Твардовскому «Новый мир» стал одним из символов либеральной эпохи второй половины 50-х – начала 60-х годов, будучи даже не отражением ее «оттепельного» мироощущения, а, в большей степени, ее творцом.
- Будучи вдохновленным тем общественно-политическим подъемом, наметившимся в стране после смерти Сталина, Твардовский публиковал на страницах журнала настолько смелые публикации, о которых нельзя было помыслить еще и пару лет назад.
- Второй период редакторства Александра Трифоновича был, пожалуй, самым значимым и одновременно самым напряженным периодом для журнала «Новый мир».
- Твардовский был удивительно крупной, цельной, не терпящей фальши личностью. Поэтому, получив снова журнал в 1958 году, Твардовский был озабочен созданием сильного отдела критики.
В ряду «программных», запомнившихся выступлений журнала можно назвать: статьи самого В. Лакшина «Писатель, читатель, критик», «Иван Денисович, его друзья и недруги» (о творчестве А.И. Солженицына), о романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита.
Позиция Твардовского «вопреки всему» – возможности нажить крупные неприятности, быть отстраненным от должности и т.д., его ощущение собственной связанности с жизнью других людей и всего народа – сделали журнал таким, каким его полюбили многочисленные читатели – свободолюбивым, честным, несгибаемым.
В начале 1970 года идейный лидер этого направления в тогдашней общественной жизни Александр Твардовский после долгой травли ушёл в отставку с поста главного редактора, редакция была уволена.
Примерно к 1966 году прямые упоминания о государственном насилии сталинской эпохи практически исчезли из средств массовой информации. На этом фоне критическая позиция по отношению к советскому прошлому, которую занимал «Новый мир» Александра Твардовского, стала особенно неудобной. Давление на журнал резко усилилось. Вторая половина шестидесятых также стала временем, когда стратегии литературных журналов - как «Нового мира», так и его противников - обрели зрелую форму. Важно, что в 1966 году не пресса, а сами читатели, авторы писем задали тему государственного насилия в качестве повестки дня. Беспокойство читателей по поводу возможного возвращения террора не было реакцией на некий сценарий, предложенный средствами массовой информации.
Владимир Лакшин
Владимир Яковлевич Лакшин, советский литературный критик и литературовед, родился 6 мая 1933 года в Москве в семье театральных деятелей.
В «Новом мире» 1960-х - время взлета журнала - Владимир Лакшин был правой рукой Александра Твардовского. Он вместе с Твардовским создавал особый «новомирский» стиль работы, главным в котором был пиетет перед литературой
В 1966 году Лакшина назначают главным редактором «Нового мира», однако правительственные структуры сдержанно относятся к этому событию, так как не уверены, можно ли манипулировать Лакшиным, и, через него Твардовским. После «проверки на лояльность», которую Лакшин с треском проваливает, кандидатуру критика на пост редактора отвергают. Впоследствии отдел ЦК культуры пристально следит за каждым шагом литератора.
После выхода в свет книги Солженицына «Бодался теленок с дубом», Лакшин в западных журналах публикует статью об отношениях журнала «Новый мир» и автора Солженицына, жестко раскритиковав последнего. После этого Лакшин оказывает в сложной ситуации: с одной стороны он печатается за границей, что вызывает недовольство властей; с другой – критикует нобелевского лауреата Солженицына, что не нравится советской интеллигенции
«Новый мир»(из интервью И.И.Виноградов. «ЭТО БЫЛ ЕДИНСТВЕННЫЙ ЛЕГАЛЬНЫЙ ОППОЗИЦИОННЫЙ ЖУРНАЛ» В журнале «Новый мир» времен А.Т.Твардовского был критиком, возглавлял отдел прозы, пять лет вел отдел критики, входил в состав редколлегии. автор нескольких книг и многих статей по вопросам теории литературы, истории русской культуры .)
Что отличало
1. это был единственный легальный оппозиционный журнал, что сильно отличало его, скажем, от тех известных оппозиционных журналов XIX века, с которыми «Новый мир» часто сравнивали – от «Современника», «Отечественных записок», журналов Писарева и т.д.
2. В какой-то мере к «Новому миру» примыкала «Юность», но это был все-таки несколько иной уровень.
3. «Новый мир» пользовался репутацией самого престижного, располагавшего широким общественным признанием оппозиционного журнала, который хотя и был официально разрешен, но постоянно преследовался.
5. Поэтому он был и оставался основной «щелью» для свободного или полусвободного слова, и все более или менее оппозиционное, либеральное, демократическое, всякая вольная, ищущая мысль, естественно, в эту «щель» устремлялись.
Спектр был очень широк. В журнал шли люди очень разных взглядов, подавляющее большинство – социалистически ориентированных, светско-гуманистических, может быть, в чем-то даже активно атеистических
Поэт, писатель Александр Трифонович Твардовский родился 21 июня 1910 года в деревне Загорье Смоленской губернии. Его отец был сельским кузнецом, человеком грамотным и весьма начитанным.
Детство поэта пришлось на первые послереволюционные годы, а в юности ему довелось на своей собственной судьбе познать, как проводилась коллективизация. В 1930-е отец был "раскулачен" и выслан из родной деревни.
Талант поэта проснулся в Александре в раннем детстве. В 1925 еще в сельской школе, он начал работать в смоленских газетах селькором, для которых писал статьи, очерки, иногда печатал там собственные стихи. Первая публикация будущего поэта: заметка "Как происходят перевыборы кооперативов" была опубликована 15 февраля 1925 в газете "Смоленская деревня".
В июле того же года впервые было опубликовано стихотворение Александра Твардовского "Новая изба". В 1926 Твардовский начал сотрудничать с городскими газетами. Через год в смоленской газете "Юный товарищ" под заголовком "Творческий путь Александра Твардовского" была опубликована подборка стихов семнадцатилетнего поэта и размещена заметка о нем.
В 1927 Твардовский окончательно перебрался в Смоленск, где работал внештатным корреспондентом. В 1929 году Александр Твардовский послал свои стихи в Москву, в журнал "Октябрь", и они были напечатаны. Окрыленный успехом, он едет в Москву, где, как и в Смоленске, было трудно устроиться на работу, и редкие публикации не спасали положения. Зимой 1930 Твардовский вернулся в Смоленск и решил серьезно заняться своим образованием. Его приняли в Смоленский педагогический институт без вступительных экзаменов, но с обязательством за год изучить и сдать все предметы за среднюю школу. Он не только выполнил свое обязательство, но и в первый же год догнал своих однокурсников.
В 1931 была опубликована его первая поэма "Путь к социализму", в 1932 написана повесть "Дневник председателя колхоза", поэма "Вступление". Однако известность к нему пришла только после публикации в 1936 поэмы "Страна Муравия", посвященной непростой деревенской жизни после революции 1917, проблемам коллективизации.
Кружились белые берёзки,
Платки, гармонь и огоньки.
И пели девочки-подростки
На берегу своей реки.
И только я здесь не был дома,
Я песню узнавал едва.
Звучали как-то по иному
Совсем знакомые слова.
Гармонь играла с перебором,
Ходил по кругу хоровод.
И по реке в огнях, как город,
Бежал красавец-пароход.
………………………………
Ты вся моя и вся родная,
большая Родина моя»
1936
После выхода "Страны Муравии" один за другим были изданы сборники стихов Твардовского "Стихи" (1937), "Дорога" (1938), "Сельская хроника" (1939), в 1938 году был издан цикл стихотворений "Про деда Данилу".
Твардовский также занимался переводами белорусских, армянских, украинских поэтов. Теперь Твардовский приезжал в Москву уже как признанный поэт е го стихи и поэмы охотно печатали журналы, их одобрительно воспринимала критика. . К этому времени он успел закончить два курса педагогического института в Смоленске и поступил на третий курс Московского института истории, философии и литературы (МИФЛИ). В 1939 он закончил МИФЛИ и в том же году его призвали в армию.
За шесть лет своей армейской жизни Твардовский прошел несколько войн. В качестве военного журналиста он принимал участие в Польском походе Красной Армии в Западную Белоруссию, в советско-финской войне 1939-1940. В этот период создал цикл стихов "В снегах Финляндии". Во время Великой Отечественной войны 1941-1945 поэт работал военным корреспондентом во фронтовых газетах, публикуя в них стихи и очерки. Свою лирику военных лет поэт называл "Фронтовой хроникой".
За годы Великой Отечественной войны, а также в первые послевоенные годы, Твардовский создал ряд произведений, принесших ему подлинную славу и поистине народную любовь. Прежде всего, это относится к его поэме "Василий Теркин", над которой он начал работать в 1941. Первые главы поэмы были напечатаны в сентябре 1942 в газете "Красноармейская правда", в том же году ранний вариант поэмы вышел отдельной книгой. Книга пользовалась небывалой популярностью.
И годами с грустью нежной
Меж иных любых тревог —
Угол отчий, мир мой прежний
Я в душе моей берёг.
…Детства день, до гроба милый,
Детства сон, что сердцу свят,
Как легко всё это было
Взять и вспомнить год назад.
Вспомнить разом, что придётся, —
Сонный полдень над водой,
Дворик, стёжку у колодца,
Где песочек золотой…
Замысел, пришедший весной сорокового года, озарился прозрением, вспышкой, мгновенно осветившей прообраз будущей великой поэмы. Но вспышкой, почти тогда же и погасшей. Реализация тревожащего нервы и душу амбициозного проекта «на века» возобновилась в 1942-м. И не прекращалась вплоть до победоносного 1945-го.
Я мечтал о сущем чуде;
Чтоб от выдумки моей
На войне живущим людям
Было, может быть, теплей.
После войны Твардовский обращается к жизни простых людей ‑ как они возрождаются к мирной жизни, восстанавливают то, что было разрушено войной.
Твардовский в родной деревне Загорье на Смоленщине. 1943
В 1950-1960 создается книга "За далью - даль", представляющая как бы дневник путешествия в Сибирь и на Дальний Восток.
Не хожен путь,
И не прост подъем.
Но будь ты большим иль малым,
А только - вперед
За бегущим днем,
Как за огневым валом.
За ним, за ним -
Не тебе одному
Бедой грозит передышка -
За валом огня.
И плотней к нему.
Сробел и отстал - крышка!
Такая служба твоя, поэт,
И весь ты в ней без остатка.
- А страшно все же?
- Еще бы - нет!
И страшно порой.
Да - сладко!
1959
В 1967-1969 Твардовский работал над поэмой "По праву памяти", в которой описываются ужасы коллективизации на примере, в том числе, собственного отца. При жизни автора произведение не издано. Так же, как и поэма "Теркин на том свете" (написана в 1963). В 1947 он опубликовал книгу о минувшей войне под общим заглавием "Родина и чужбина". Он проявил себя и как глубокий, проницательный критик: книги "Статьи и заметки о литературе" (1961), "Поэзия Михаила Исаковского" (1969), статьи о творчестве Александра Блока, Ивана Бунина, Самуила Маршака, статьи-речи об Александре Пушкине.
Александр Твардовский вел большую общественную работу: с 1950 по 1954 год занимал пост секретаря правления Союза писателей СССР. С 1963 по 1968 год Твардовский был вице-президентом Европейского сообщества писателей.
С 1950 по 1970 (с перерывом с 1955 по 1957) Твардовский был главным редактором журнала "Новый мир". В 1954 он был уволен с поста главного редактора за "демократические тенденции", появившиеся в журнале, в 1958 он вернулся в "Новый мир" на ту же должность, пригласив в него своих единомышленников.
После того, как в 1961 в журнале была опубликована повесть Александра Солженицына "Один день Ивана Денисовича", и попыток опубликовать его роман "Раковый корпус", Твардовский становится "неофициальным оппозиционером". Ему постоянно приходилось испытывать на себе все усиливающееся давление консервативных сил.
В 1970 он был в
очередной раз снят с должности главного редактора, а редакция подверглась разгрому. После ухода из журнала все больше стала давать о себе знать болезнь, поэт уехал к себе на дачу под Москвой, где и провел последни
е дни.
18 декабря 1971 года Александр Трифонович Твардовский скончался в поселке Красная Пахра в Московской области. Похоронен на Новодевичьем кладбище.
Александр Трифонович Твардовский с дочерьми Олей и Валей
ria.ru ›Справки ›Биографическая справка
21 июня 2015 — Игорь ФУНТ, раздел «Юбилеи»
Материал из журнала № 68 - Июнь 2015
«Плоть слов» Александра Твардовского
К 105-летнему юбилею со дня рождения А.Т. Твардовского
Сетевой литературный журнал
Голубая обложка “Нового мира”, одного из старейших литературных журналов России, знакома без преувеличения каждому российскому читателю. О рождении журнала, о его долгой и сложной истории можно прочесть и в советских “Очерках истории журналистики”, и в "Краткой литературной энциклопедии", и в знаменитом "Лексиконе русской литературы ХХ века" немецкого исследователя Вольфганга Казака. Однако и напомнить о некоторых вехах этой истории будет нелишне.
Журнал "Новый мир", готовящийся отметить в 2020 году свое 95-летие, выходит в Москве с 1925 года. Тогдашний редактор газеты “Известия” Ю. М. Стеклов предложил создать на базе издательства “Известия” ежемесячный литературно-художественный и общественно-политический журнал, что и было осуществлено. Первый год руководство журналом находилось в руках А. В. Луначарского (который оставался членом редколлегии вплоть до 1931 года) и Ю. М. Стеклова; ответственным секретарем был Ф. Гладков. Потом и в “Известиях” и в “Новом мире” Стеклова сменил И. И. Скворцов-Степанов. В 1926 году руководство журналом было поручено критику Вячеславу Полонскому. В 1931 году руководство перешло к главному редактору "Известий" И. М. Гронскому, но в 1937 году Гронский был арестован, этому предшествовала резкая партийная критика "Нового мира" в связи с публикациями Бориса Пильняка и защитой писателя редакцией журнала. Пост редактора занял В. П. Ставский, в 1941 году его сменил В. Р. Щербина. После войны главным редактором стал известный писатель К. М. Симонов, а в 1950-м - не менее известный Александр Трифонович Твардовский (1910-1971), создатель "Страны Муравии" и "Василия Теркина". Это первое пребывание Твардовского на посту главного редактора было недолгим. Из-за острых для того времени публикаций В. Померанцева, Ф. Абрамова, М. Щеглова и М. Лифшица он был в 1954 году отстранен от руководства. На его место вернулся К. Симонов, при котором был напечатан роман В. Дудинцева "Не хлебом единым", вызвавший большие споры и ставший, несмотря на скромные литературные достоинства, серьезным общественным событием. В 1958 на пост главного редактора возвращается Твардовский. Именно тогда начинается период в жизни журнала, неразрывно связанный с его именем. Слова "Новый мир", "журнал Твардовского" становятся символическими, вызывающими восторг и уважение у одних читателей, и зубовный скрежет у других (особенно в официальных инстанциях). О тех годах, о той редакции, ее судьбе написано немало, в том числе и на страницах “Нового мира”. “Новый мир” Твардовского являет собой одну из ярких страниц истории русской журналистики. Твардовский-редактор стал одним из самых замечательных журнальных деятелей не одного только советского периода. Благодаря Твардовскому на страницах журнала смогла появиться небольшая повесть "Один день Ивана Денисовича" (1962) неизвестного тогда рязанского учителя Александра Солженицына, ставшая вехой не только в литературной, но и политической жизни страны. Активная позиция журнала в литературных и общественных вопросах (выражаемая, конечно, в меру возможности из-за цензурных притеснений) вызывала в 60-е годы как открытую бурную полемику в печати, так и жесткую закулисную борьбу. В 1970 году Твардовский был отстранен с поста главного редактора, и вскоре умер. Эти драматические события подробны освещены с разных точек зрения многими русскими и зарубежными исследователями и непосредственными участниками тех событий (в том числе и идейными оппонентами "Нового мира"). Из книг об этом времени стоит отметить мемуары Владимира Лакшина и Александра Солженицына ("Бодался теленок с дубом"), авторов, тесно связанных с тогдашним "Новым миром" и тем не менее вступивших в полемику между собой. Тут не место спорить с теми или иными резкими суждениями. Очевидно, что период редакторства Твардовского был славным периодом в истории журнала. После Твардовского журнал возглавляли В. А. Косолапов, С. С. Наровчатов, В. В. Карпов. А с 1986 года, с началом "перестройки и гласности", журнал впервые возглавил беспартийный писатель - известный прозаик Сергей Павлович Залыгин (р. 1913). При нем в 1991 году тираж журнала взмыл на рекордную высоту в два миллиона семьсот тысяч экземпляров (тираж в сущности невероятный для толстого литературного журнала и возможный только в эйфории тогдашней “перестройки”). “Чернобыльская тетрадь” Григория Медведева, “Стройбат” Сергея Каледина, “Авансы и долги” экономиста Николая Шмелева... Все подобные (памятные многим) публикации давалась с большим трудом, но каждая была очередным прорывом от политики контролируемой “гласности” к подлинной свободе слова. Успех журнала был также связан с публикацией многих ранее запрещенных в СССР книг, таких как “Доктор Живаго” Бориса Пастернака, “Котлован” Андрея Платонова, “1984” Джорджа Оруэлла, но особенно - произведений Александра Солженицына "Архипелаг ГУЛАГ", "В круге первом", "Раковый корпус".
Семь десятилетий, почти совпавшие с существованием СССР, были прожиты журналом не в безвоздушном пространстве - вместе со страной и эпохой. История русской словесности ХХ века - со всеми ее сложностями и противоречиями, со всей ее славой и позором - так или иначе запечатлена на страницах “Нового мира”. Если воспользоваться избитым выражением “столбовая дорога литературы”, то дорога эта всегда проходила через “Новый мир”. Лучше всего просто привести список известнейших произведений, напечатанных (полностью или частями) в разное время на страницах журнала. “Черный человек” Сергея Есенина, “Лейтенант Шмидт” Бориса Пастернака, “Хождение по мукам” и “Петр Первый” Алексея Толстого, “Золотая цепь” Александра Грина, “Россия, кровью умытая” Артема Веселого, “Жизнь Клима Самгина” М. Горького, “Севастополь” и “Люди из захолустья” А. Малышкина, “Соть” и “Скутаревский” Леонида Леонова, “Гидроцентраль” Мариэтты Шагинян, рассказы Исаака Бабеля, “Энергия” Федора Гладкова, “Тихий Дон” и “Поднятая целина” Михаила Шолохова, воспоминания Андрея Белого, “Оптимистическая трагедия” Всеволода Вишневского, “Моя Африка” Бориса Корнилова, “Испанский дневник” Михаила Кольцова, американский роман “О"кэй” Бориса Пильняка, рассказы Андрея Платонова, “Я убит подо Ржевом” и “Теркин на том свете” Александра Твардовского, “Буря” Ильи Эренбурга, “Творцы дорог” Николая Заболоцкого, “Дым отечества” К. Симонова, “Витя Малеев в школе и дома” Н. Носова, переводы С. Маршака из Роберта Бернса, “За правое дело” Василия Гроссмана, “Корабельная чаща” Михаила Пришвина, “Не ко двору” Владимира Тендрякова, “Сирота” Николая Дубова, “Сережа” Веры Пановой, “Районные будни” Валентина Овечкина, “Владимирские проселки” Владимира Солоухина, “На Иртыше” Сергея Залыгина, “Большая руда” Георгия Владимова, “Прощай, Гюльсары!” Чингиза Айтматова, “Тишина” Юрия Бондарева, “На испытаниях” И. Грековой, “Вологодская свадьба” Александра Яшина, “Театральный роман” Михаила Булгакова, “Созвездие Козлотура” Фазиля Искандера, "Святой колодец" и “Уже написан Вертер” Валентина Катаева, “ В августе сорок четвертого (Момент истины)” Владимира Богомолова, “Обмен” Юрия Трифонова, "Из жизни Федора Кузькина" Бориса Можаева, “Сотников” Василя Быкова, поэмы Евгения Евтушенко и Андрея Вознесенского, “Блокадная книга” Даниила Гранина и Алеся Адамовича, “Дом” Федора Абрамова... Перечислять можно бесконечно. Есть такой термин - “большая литература”; и невозможно отрицать, что большая литература этих советских десятилетий возникала в основном на страницах “Нового мира”.
Конечно, сегодня “Новый мир” уже другой - не тот, что был в 20-е годы, не тот, что в 30-40-е, не тот, что в “твардовские” 60-е, не тот, что в застойные 70-е и даже не тот, что в первые годы "перестройки". Меняется Россия, меняются (хотя бы по печальной причине естественной убыли) авторы, сотрудники и читатели. В настоящее время этот ежемесячный журнал художественной литературы и общественной мысли выходит на 256 страницах. Кроме новинок прозы и поэзии, журнал предлагает традиционные рубрики “Из наследия”, “Философия. История. Политика”, “Далекое близкое”, “Времена и нравы”, “Дневник писателя”, “Мир искусства”, “Беседы”, “Литературная критика” (с подрубриками “Борьба за стиль” и “По ходу текста”), “Рецензии. Обзоры”, “Библиография”, “Зарубежная книга о России” и др. Главным редактором является с 1998 года литературный критик Андрей Василевский . Ответственный секретарь - прозаик Михаил Бутов. Руслан Киреев руководит отделом прозы. Отдел поэзии возглавляет Олег Чухонцев, отдел критики - Ирина Роднянская, историко-архивный отдел - Александр Носов. Внештатными членами редколлегии (а ныне - Общественного совета) являются Сергей Аверинцев, Виктор Астафьев, Андрей Битов, Сергей Бочаров, Даниил Гранин, Борис Екимов, Фазиль Искандер, Александр Кушнер, Дмитрий Лихачев и другие уважаемые писатели. В 1947-1990 годах журнал был органом Союза Писателей СССР. Но с 1991 года, благодаря новому законодательству о средствах массовой информации, журнал "Новый мир" стал подлинно независимым изданием, не связанным напрямую ни с каким из творческих союзов или общественных организаций, что, впрочем, не мешает редакции привлекать лучшие силы российской литературы и журналистики. Среди авторов журнала - Нобелевский лауреат по литературе - Александр Солженицын. В сегодняшнем “Новом мире” печатаются Сергей Аверинцев, Анатолий Азольский, Александр Архангельский, Виктор Астафьев, Андрей Битов, Сергей Бочаров, Дмитрий Быков, Рената Гальцева, Михаил Гаспаров, Даниил Гранин, Борис Екимов, Фазиль Искандер, Анатолий Ким, Наум Коржавин, Михаил Кураев, Александр Кушнер, Семен Липкин, Инна Лиснянская, Дмитрий Лихачев, Владимир Маканин, Валентин Непомнящий, Евгений Рейн, Людмила Улицкая, Галина Щербакова и др. Период републикации запрещенных ранее произведений уже закончился, акцент перенесен на современную литературу. Журнал считает необходимым давать читателям как можно более адекватную и разнообразную картину того, что на самом деле происходит в российской словесности. Далеко не все происходящее в ней радует сотрудников “Нового мира”. И, видимо, не все то, что печатается на его страницах, всегда соответствует личным пристрастиям и эстетическим идеалам всех тех, кто делает журнал. Впрочем, эта терпимость не беспредельна. “Новый мир”, стремясь к разнообразию, не считает необходимым предоставлять свои страницы для всех без исключения точек зрения и литературных экспериментов.
Культурный и демократичный, журнал спокойно следует своему, не сегодня избранному направлению, избегая экстремизма любого толка и сочетая художественную новизну с интеллектуальной основательностью и даже своего рода “академизмом”. К этому можно прибавить еще два понятия - консерватизм и историзм. Сохранение памяти о прошлом сказывается во внешнем облике журнала, мало изменившимся на протяжении десятилетий, в устойчивом подборе и расположении журнальных рубрик (хотя и тут происходят естественные, подсказываемые самой жизнью, а не надуманные изменения). Обращение к предыстории, к корням каждого злободневного общественного явления и литературного факта составляет, отличительную черту публикуемого и придает ему глубину. В журнале широко представлены квалифицированно подготовленные архивные публикации и неожиданные исторические разыскания. Много места, особенно в связи с предстоящим 200-летним пушкинским юбилеем, уделяется новым исследованиям о творчестве и личности великого поэта. Редакция “Нового мира” совсем не стремится поспеть во чтобы то ни стало за быстротекущим днем с его минутными сенсациями, тут же обреченными на забвение. Журнал предпочитает больше ориентироваться на вопросы общие, чем на частные. “Новый мир”, дорожащей своей независимостью, не участвует в ожесточенной “борьбе людей”, хотя в то же время, как всякий русский толстый литературный журнал, он не может уклониться от участия в “борьбе идей”. Факты проходят, а проблемы остаются.
Эта устойчивость, можно даже сказать - респектабельность, в лучшую сторону отличает “Новый мир” от поверхностной массовой журналистики, захлестывающей многие периодические издания. Так что позитивный образ журнала, сложившийся у читателей, как в России, так и за рубежом, вряд ли претерпит в будущем серьезные изменения. В одном из обращений “Нового мира” к читателям были сказаны замечательные слова: “Не каждый год рождаются шедевры, но русская литература жива, и мы ощущаем себя органической частью этой живой культуры” .
Твардовский поощрял издание честной мемуаристики, практически не публиковавшейся при Сталине. Так, он напечатал мемуары И. Эренбурга "Люди, годы, жизнь", А.Горбатова, генерала армии, "годы войны", а также очерки Л.Любимова "На чужбине" и "Записки дипломата" И.Майского. В 1968 году началась публикация автобиографической книги революционерки Е.Драбкиной "Зимний перевал", прерванная после выхода первой части и возобновленная лишь через 20 лет.
Кроме художественной и мемуарной литературы, в журнале были хорошо представлены публицистика и наука: очерки В.Овечкина, Е.Дороша и Г.Троепослького, исторические эссе С.Утченко являлись украшением этого раздела "Нового мира". Огромное значение имела литературная критика: И.Виноградов, А.Лебедев, В.Лакшин, Ю.Буртин, А.Синявский, М.Щеглов, И.Соловьев и Ст.Рассадин, поддерживая идеи самого Твардовского, боролись с официозной, лживой беллетристикой. Такой подбор авторов, вообще редакторская деятельность Александра Трифоновича дали повод Корнею Чуковскому сказать, что "его деятельности" в "Новом мире" нет параллели, кроме разве что Некрасова. Но тому было гораздо легче!"
Демократическое направление журнала вызвало нападки консервативных органов печати (журнал "Октябрь", газеты "Литературная жизнь"). Свирепствовала цензура, вследствие чего номера журнала постоянно запаздывали выходом. Читатели отнеслись к этому с пониманием. Твардовский вынужден был, защищая журнал, выходить в "инстанции", "на ковер" и "есть мыло" (его слова). В языке прессы зазвучали слова "аллюзия", "твардовская ересь", "один твард" -- как мера стойкости журналиста против беснующейся власти. Несмотря на чудовищное давление, в "Новый мир" русская литература высокой пробы была жива и оказалась "неуморимой" (В. Каверин). Низкопробная "секретарская", "картонная литература", "литературные закройщики" на таком фоне чувствовали себя неуютно. В журнале "Огонёк" (1969, № 30) появилось письмо (в сущности -- донос) одиннадцати писателей, требовавших отставки Твардовского.
В атаках на "Новый мир" власти применили новую тактику: перетасовку состава редколлегии и внедрение в нее чужеродных членов. После одной такой акции редколлегия журнала была окончательно испорчена и вести журнал в прежнем духе стало невозможно. 9 февраля 1970 г. Твардовский покинул пост главного редактора.
Бескомпромиссная позиция "Нового мира", руководимого Твардовским, -- героическая страница современной истории. Никакой другой журнал не пошел так далеко в нравственном сопротивлении тоталитаризму. "Новый мир" Твардовского и А. Солженицын более, чем кто-либо, подготовили страну к освобождению мнений и отмене цензуры, к подлинному расцвету основных течений русской литературы в последние десятилетия XX века.] .
2.3.«Закручивание гаек».
[Кредо Твардовского – не “исправления ради исправлений”, а поиск и шлифовка талантов. В условиях советской действительности это означало, даже во времена “оттепели”, еще и борьбу с цензурой и ортодоксальной критикой, то есть отстаивание самого права на публикацию этих талантов. Мужество Александра Трифоновича стало залогом того, что “Новый мир” стал одним из главнейших символов либеральной эпохи второй половины 50-х – начала 60-х, подарившим свет ряд выдающихся произведений, которые произвели сдвиг в общественном сознании. Такое положение сложилось, надо отметить, не по причине “диссидентских убеждений” редактора, а исключительно потому, что он неуклонно следовал правде. Литература, по его мнению, должна “совершенно правдиво описывать жизнь”. (Но таким образом она априори шла вразрез с официальной пропагандой, то есть становилась “антисоветской”.) Он требовал от художественных текстов того, что не хотели в них видеть редакторы бесчисленных советских “Гробгазет”: новизну, актуальность, и при внимании к форме - глубину содержания. “Если нечего сказать, - считал Твардовский, - вообще незачем браться за перо. Он не любил “холод литературщины”: “Литература не может происходить из самой же литературы”, то есть должна быть основана на подлинной жизни. Любому автору, начинающему или опытному, он мог посоветовать то же, что самому себе:
Найти себя в себе самом
И не терять из виду!
Все это усугубляло проблемы редактора “Нового мира”. Будучи “гораздо ортодоксальнее своего аппарата” (по воспоминаниям его бессменной сотрудницы Наталии Бианки), он публиковал далеко не ортодоксальные вещи. Его первое снятие со своего поста, в 1954 году, последовало за изданием таких статей, как “Об искренности и критике” Владимира Померанцева и “Люди колхозной деревни в послевоенной прозе” Федора Абрамова. В последующем Александр Трифонович “пробил” на свои страницы неординарные произведения “Районные будни” В. Овечкина, “Неделя как неделя” Н.Баранской, “Семеро в одном доме” В.Семина… Особая тема – сотрудничество “Нового мира” и Александра Исаевича Солженицына. Именно в этом журнале вышла легендарная повесть “Один день Ивана Денисовича” (1962, № 11)- достовернейшая картина быта сталинского лагеря. Перипетии борьбы главного редактора “НМ” с цензурно-бюрократическими препонами ярко отражены в книге “Бодался теленок с дубом”.
Нападки властей предержащих и проправительственной критики были беспрерывны: по словам Ю.Трифонова, всегда чувствовалось “давление страшного атмосферного столба”. “Новый мир” бичевался консервативной печатью, такой, как журнал “Октябрь”, газеты “Литература и жизнь”, “Советская Россия”, “Социалистическая индустрия” и ряд других изданий. Чиновники Главлита, воплощавшие худший вариант редакторства, с особым пристрастием изучали материалы, поступающие к Твардовскому, норовя запретить любой текст, содержащий хотя бы тень неблагонадежности. Из-за этого иные номера опального журнала выходили с двух-трехмесячным опозданием.
И после смещения Хрущева (осень 1964-го) началось окончательное “закручивание гаек”. В январе 1966 года состоялся печально известный процесс по делу А.Синявского и Ю.Даниэля, диссидентствующих писателей-авангардистов. В марте началась газетно-журнальная кампания против одной из публикаций “Нового мира” - статья Ю.Кардина “Легенды и факты”, разоблачающей некоторые пропагандистские мифы о войне (вспомним контраст между народной правдой “Василия Теркина” и сусально-официальной велеречивостью). Легальным термином верноподданной критики стало выражение. Дошло до того, что в 1968 году писатель А.Первенцев заявил: “Прежде чем вводить танки в Чехословакию, надо было ввести их в редакцию “Нового мира”… .
2.4.Дозированная правда
[Что же касается художественных итогов НМ, то они скромны. Сейчас опубликовано много материалов: "Новый мир во времена Хрущева: Дневник и попутное (1953-1964)" В. Лакшина (М., 1991), "Новомирский дневник: 1967-1970" А. Кондратовича (М., 1991), дневники ("рабочие тетради") самого А.Твардовского ("Знамя" печатало их с 2000 г.), статьи, статьи, статьи… Изнурительная борьба с цензурой, мелькание фамилий чиновников, от которых зависела судьба материалов. И вместе с тем художественные тексты, в которых одна восьмая, максимум четверть, правды, умолчания, следование системе "можно - нельзя".
Напечатали с большим трудом "Театральный
роман" М. Булгакова, а что в нем
особенного? На публикацию "Мастера"
даже не покушались, потому что были
советскими людьми, литераторами,
воспитанными в атмосфере лжи, и знали,
где проходит граница дозволенной правды.
Достаточно сказать, что замом Твардовского
был чудовищный А. Дементьев, которого
направили после ждановского погрома
"Звезды" руководить там отделом
критики. А, скажем, А. Марьямов, другой
сотрудник НМ, мог отклонить рукопись
воспоминаний лагерника Д. Витковского,
близкого приятеля Солженицына, ссылаясь
на "эсеровский дух" мемуаров.
Примеров можно привести много, и я
более подробно рассмотрю только один.
В своих мемуарах "Девятый том" Л.
Петрушевская рассказала, как она пыталась
напечататься в НМ и как Твардовский
вынул в конце 1968 г. из набора ее первые
рассказы. Только спустя 20 лет, в январском
номере 1988 г., Петрушевская дебютировала
в НМ рассказом "Свой круг", под
которым стоит дата, поставленная из
чувства исторической мести: 1979 год. В
той же книге Петрушевская привела слова
В. Лакшина, который гордо признавался,
что приложил руку к тому, чтобы Петрушевская
при Твардовском в журнале не была
напечатана.
Эпизод интересен именно тем, что здесь
дело не в политике, а в эстетике, в тех
эстетических ограничениях, которые в
НМ дозировали правду. Люди у Петрушевской
обнажены до тех слов, которые не каждый
в состоянии произнести мысленно. Тексты
Петрушевской, посвященные интеллигенции
в последнем поколении, подробно описывают
страхи сорокалетних людей, ненавидящих
родителей за ту боль, которую причиняют
их болезни и смерти, а жизнь за то, что
она неумолимо утекает и скоро они сами
займут место отцов. Петрушевская поздно
начала печататься и ставиться, ей было
уже много лет, поэтому и получилось так,
что начала сразу с этого сюжета.
Это
была та правда, которую кондово советский
НМ вынести не мог.] .
Глава 3.Воспоминания о Твардовском.
[Свои
глубокие впечатления о Твардовском-редакторе
оставили Федор Абрамов и Наталия Бианки
– технический редактор «Нового мира».
«Сейчас все о поэте, и почти ни слова
о редакторе. Конечно, поэзия – на века.
Но влияние Твардовского на свое дело
громадно. С «Современником» сравнить
«Новый мир»? Мало. Редактор, потому что
государственник. Мы ждали каждый номер.
Проза. Критика. И всегда уровень», - пишет
в своих воспоминаниях о Твардовском
Федор Абрамов, - «Все лучшее, все сильное,
что было в интеллигенции, в народе, по
разным ручьям и рекам стекало в «Новый
мир. «Новый мир» - это Волга русской
силы, русской мысли».
По значению, по
той роли, которую он сыграл в
общественно-литературной жизни России,
его можно сравнить только с «Современником».
«Новый мир» был вызван к жизни тем
общественно-политическим подъемом,
который наступил после смерти Сталина.
Уже в 1953-54 гг на его страницах был
напечатан цикл статей, о публикации
которых нечего было и думать год или
два назад.
Власти жестоко расправились
с авторами статей, которые по инерции,
во время рассмотрения вопроса о «Новом
мире» на президиуме Правления СП СССР,
были расценены как клеветники, злопыхатели
и очернители, антипатриотическая группа,
а главный редактор был снят. Однако
вскоре последовал XX съезд КПСС, и
Твардовский снова вернулся к руководству
журналом.
«Новый мир» поднявшийся на
волне XX съезда, стал самым последовательным
проводником его идей в литературе и не
только. Вокруг журнала быстро
сгруппировались лучшие писатели, ученые
и публицисты. И на протяжении многих
лет «Новый мир» выдавал много превосходных
произведений.
Федор Абрамов вспоминает
Твардовского в «Новом мире»: «Твардовский
не сидел целыми днями в редакции, являлся
не часто и почти всегда внезапно. Как
вельможа. И это было событием. О явлении
его народу (многие так называли его
выходы в журнал) становилось известно
за час – за два. Члены редколлегии,
сотрудники пытались хранить в секрете
– щадили А.Т., любили его. Но разве
скроешь?…
Если случалось, что в это
время оказывались в редакции писатели,
они естественно задерживались.
Задерживались, даже если не было к
Твардовскому дел. Только чтобы взглянуть
на Твардовского. А поглядеть было на
что.
И вот, наконец, хлопнули внизу
двери (как-то по-особому у Твардовского
хлопали), и тяжелый державный шаг по
лестнице.
Все исчезало с его дороги.
Писатели как-то невольно жались к дверям,
к стенам, в машинном бюро замолкали
машинки. Быстрый кивок головой, один,
другой, с некоторыми – рукопожатие,
некоторым даже поцелуй, здорование за
руку с секретарем Софьей Ханановной, и
Александр Трифонович уже в своем
кабинете. Начинался прием…»
Вспоминает
Наталия Бианки: «Мы никогда не спрашивали
у секретаря, как нынче у Трифоновича
настроение и можно ли к нему зайти…
Твардовский обычно подписывал не глядя.
Только однажды заинтересовался суммой,
которая ежемесячно тратится на
рецензирование самотечных рукописей,
а узнав, ужаснулся. «Да вы, наверное,
изволите шутить? А не проще ли, к примеру,
в вашем кабинете соорудить камин и туда
вместо дровишек покидать ненужную
белиберду?»
И снова Федор Абрамов:
«Бывали дни, когда Александр Трифонович
был в особо хорошем настроении, и тогда
в редакции был праздник… Но чаще я видел
Александра Трифоновича озабоченным.
Цензура душила журнал. И это вызывало
ярость у А.Т. Белые от бешенства глаза…
У А.Т. был хорошо подобранный,
работоспособный аппарат; люди, обладающие
хорошим литературным вкусом. И, казалось
бы, Твардовскому можно не убиваться. Но
он очень много читал как редактор. Все
серьезные рукописи читал. А кроме того,
сколько рукописей прочитал из тех, что
не пошли, были отвергнуты журналом.
Письма писателям замечательные.
Поражаешься краткости и ясности изложения
– поистине пушкинской.
Это был расцвет литературы. Однако демократизация общества, как известно, была приостановлена. Началось наступление и на «Новый мир», которое велось на протяжении не одного года. История «Нового мира» Твардовского - это история общественного подъема после ХХ съезда и его постепенного угасания. «Годы, два десятилетия отдал Твардовский просвещению русского народа. Претерпел неслыханные обиды, оскорбления – и что же? Все впустую».
В письме-воспоминании в редакцию журнала «Континент» (№ 75, 1993) Юрий Буртин писал:
«Одним из главных приемов эзопова языка тогдашней "новомирской публицистики" была аллюзия: острая современная тема обсуждалась на каком-нибудь отдаленном, политически нейтральном материале, камуфлировалась реалиями иных эпох и стран. ...Значительную часть своих "вылазок" публицисты "Нового мира" совершали в невиннейшем жанре рецензии... Первая "пристрелка" к теме состоялась в рецензии-коротышке за подписью "Э.Р. " (инициалы кандидата технических наук Э.М. Рабиновича) на книгу польского автора Зенона Косидовского "Когда солнце было богом" (№ 4, 1969). В качестве центрального рецензент извлек из книги рассказ об одном из первых в истории политических реформаторов Урукагине, который... провел в Лагаше (Месопотамия) реформы в пользу трудящихся. Хотя Урукагина и не думал посягать на установившийся социальный строй, его "либеральные реформы вызвали среди рабовладельческой аристократии остальных шумерских городов сильнейшую тревогу". В результате царь города Уммы "внезапно напал на Лагаш, опустошил его, а Уракагину... вероятно, взял в плен и убил"» – прямая параллель с событиями в Чехословакии в августе 1968 г. .
Заключение.
Заметным явлением в советское время стала работа Твардовского на посту главного редактора журнала «Новый мир». Твардовского – редактора отличали тонкий вкус и обострённое чувство правды. Твардовский не просто сделал журнал свободным, он показал новый уровень и художественную правду, открыв тему репрессий, рассказов о трагедии сталинских лагерей.
Заслуга Твардовского – редактора в том, что он сплотил вокруг себя коллектив единомышленников, которые в своих целях в первую очередь руководствовались
критериями художественного мастерства, чёткостью жизненной позиции, желанием донести правду, какой бы она не была.
Высоко ценил Твардовский авторскую индивидуальность и настойчивость, старался не превышать процент допустимого вмешательства редактора в авторский текст. И это не могло не принести свои плоды. Сегодня, миллионными тиражами издаются и переводятся на языки народов мира произведения, впервые оцененные и опубликованные Твардовским-редактором.
Твардовский создал множество произведений, которые навечно останутся в коллекциях литературы, как самобытные и глубоко описывающие все мысли и представления автора.
Список литературы.
Из эссе в.Лаврова
Еженедельник «Дело» Санкт-Петербург. Михаил Золотоносов «Шестидесятники»
Творчество А.Твардовского. Исследования и материалы. Л. «Наука»;1989
Твардовский – поэт, редактор, человек: Воспоминания.-М.1992 №5-6.
«Новый мир»: Дневник и попутное. М.:Кн.палата;1991
Юрий Буртин «Одним из главных приёмов»; «Кулиса НГ»18.02.2000г.
Приложение. Постановление ЦК КПСС «Об ошибках журнала Новый мир».
Постановление ЦК КПСС от 23 июля 1954 г. "Об ошибках редакции журнала "Новый мир". Поэтому специально для нее цитата (опущен абзац о задачах Союза писателей): "ЦК КПСС отмечает, что редколлегия журнала "Новый мир" допустила в своей работе серьезные политические ошибки, выразившиеся в опубликовании ряда статей, содержащих неправильные и вредные тенденции (статьи В.Померанцева, М.Лифшица, Ф.Абрамова, М.Щеглова). Редактор журнала т. Твардовский и его заместители т. Дементьев и т. Смирнов готовили к опубликованию поэму А.Твардовского "Теркин на том свете", в которой содержатся клеветнические выпады против советского общества. Все эти факты свидетельствуют о том, что в журнале "Новый мир" наметилась линия, противоречащая указаниям партии в области литературы. (…) ЦК КПСС постановляет:
Осудить неправильную линию журнала "Новый мир" в вопросах литературы, а также идейно-порочную и политически вредную поэму А.Твардовского "Теркин на том свете".
Освободить т. Твардовского А.Т. от обязанностей главного редактора журнала "Новый мир" и утвердить главным редактором этого журнала т. Симонова К.М.
Контрольная работа >> ИсторияНаправления в литературе являлся поэт, главный редактор журнала Новый мир А.Т. Твардовский . Выдвинулось новое поколение поэтов - А. Вознесенский, Е. Евтушенко... , собирая вокруг себя лучших писателей и публицистов . "Новомирская проза" выносила на суд...
Александр Исаевич Солженицын (2)
Реферат >> Литература и русский языкПовестью познакомился главный редактор журнала «Новый мир» А. Т. Твардовский . Разрешение на публикацию повести Твардовский лично добился у... варьировались многочисленными советскими публицистами середины 1980-х гг. Лишь в 1989г. редактору «Нового мира» С. П. ...
Военная проблематика в рассказе Один день Ивана Денисовича
Реферат >> Литература и русский языкС властями главный редактор «Нового мира» А. Твардовский получил разрешение Хрущева... миром насилия". Факты действительной жизни, человеческие характеры и судьбы рассматриваются писателем-публицистом ... его друзья и подруги» - журнал «Новый
Победитель цензуры.
40 лет назад, в феврале 1970-го, был разгромлен «Новый мир» Твардовского — уникальный образец советского подцензурного свободомыслия, журнал, на котором выросло поколение перестройкиИстория «Нового мира» Твардовского* * Александр Твардовский (1910-1971) был главным редактором «Нового мира» в 1950-1954 и в 1958-1970 годах. закончилась решением бюро секретариата правления Союза писателей (СП) СССР от 9 февраля 1970 года о выводе из состава редколлегии ключевых сотрудников журнала: Владимира Лакшина, Алексея Кондратовича, Игоря Саца, Игоря Виноградова. Вслед за этим последовало предсказуемое заявление Александра Твардовского об отставке. Еще 10 февраля Александр Солженицын убеждал главного редактора остаться, чтобы с небольшим числом верных сотрудников пытаться хотя бы что-то делать. 11 февраля «Литгазета» напечатала решение «бюро секретариата правления» об изменениях в редколлегии и появлении в ней идеологически правоверных функционеров. Впоследствии завсектором отдела культуры ЦК Альберт Беляев, курировавший литературу, признается, что секретариату СП была дана жесткая инструкция на удаление Твардовского.
12-го Александр Трифонович запишет в своих рабочих тетрадях: «Укладываю вещички».
Февральский номер журнала, который был полностью сформирован старой редакцией, подписал в печать уже новый редактор Виктор Косолапов, бывший руководитель издательства «Художественная литература». И потому создалось впечатление сохранения линии «Нового мира». Да и в ЦК, как следует из дневника «новомирца» Алексея Кондратовича, новой редколлегии давали наказ: «Делать журнал не хуже, чем был». Но было ясно, что это невозможно. Юрий Григорьевич Буртин,* * Юрий Буртин (1932-2000) — историк, публицист, литературный критик. В «Новом мире» редактировал раздел «Политика и наука». который подал новому редактору заявление об уходе, написал коллегам: оставаясь в редакции, «мы становимся прямыми и очень ценными соучастниками преступления, орудием в руках организаторов сталинского переворота».
От искренности к свободе
Первый раз Твардовского сняли с редакторства «Нового мира» в 1954 году за статью Владимира Померанцева «Об искренности в литературе». (Оказавшись на Старой площади у партфункционера Дмитрия Поликарпова, «легендарного» персонажа, лично оравшего на Бориса Пастернака, Владимир Померанцев, бывший прокурор, вытаскивавший из тюрем невиновных, сказал: «Мы друг друга не поймем, товарищ Поликарпов. Вам свобода не нужна, а мне нужна».) Затем понятие «искренность» трансформировалось в понятие «правда», принципиальное для «Нового мира» 60-х. Правда была для Твардовского важнее художественных достоинств литературы: он всегда искал в текстах прежде всего фактический материал и не любил, как он выражался, «беллетризации». Борьба за правду для Твардовского, обласканного властью поэта, автора знаменитого «Василия Теркина»,*
*
Когда Пастернака во время публичного выступления спросили, какое произведение о войне он считает самым важным, он назвал «Василия Теркина». И в ответ на смешки в зале гневно воскликнул: «Я вам тут не шутки шутить пришел!»
обернулась борьбой за свободу. К концу существования «твардовского» «Нового мира» уже громили Солженицына, с которого началась масштабная слава журнала,*
*
«Один день Ивана Денисовича» был опубликован в 1962 году.
а сам главный редактор оказался запрещенным автором: поэму «По праву памяти» не пропустила цензура. В январе 1970-го поэма была напечатана на Западе: в итальянском журнале «Эспрессо», в «Посеве», в приложении к «Фигаро». «Что — я? Кто — я? — записывал 16 января 1970 года в дневнике Твардовский. — Главный редактор «Нового мира» или автор опубликованной в зарубежных изданиях поэмы, ранее запрещенной дома цензурой?» Такая ситуация была для него совсем уж необычной, и он даже соглашался выступить против публикаций на Западе, но только если поэму обсудят на секретариате Союза писателей. Все это оказалось пустыми хлопотами.
Ощущение миссии
По оценке Владимира Яковлевича Лакшина,*
*
Владимир Лакшин (1933-1993) — известный литературный критик и историк литературы. С 1962‑го — член редколлегии, в 1967-1970 гг. — заместитель главного редактора «Нового мира».
по-настоящему Твардовский проникся журналом как миссией году в 1960-м. После публикации «Ивана Денисовича», уже в 1963-м, пошли слухи об отставке Твардовского и массированная атака на «Новый мир» в печати, в том числе в «либеральных» «Известиях», с которыми «Новый мир» делил типографию. Отличился, например, ныне здравствующий Мэлор Стуруа, разгромивший публикацию в «Новом мире» путевых заметок Виктора Некрасова: фельетон назывался «Турист с тросточкой». 23 апреля 1963 года Лакшин записывает ключевые слова Твардовского о миссии журнала: «У нас нет верного понятия о масштабе дела, которое мы делаем. Для современников всегда иные соотношения, чем в истории. Камер-юнкер Пушкин мог казаться кому-то третьестепенной подробностью в биографии могущественного Бенкендорфа. А выходит наоборот. Ильичева*
*
Леонид Ильичев — секретарь ЦК КПСС по идеологии.
забудут, а мы с вами останемся».
В 1965-м, к сорокалетию «Нового мира», редколлегия опубликовала свой, по сути дела, манифест. Тезисы статьи Твардовского «По случаю юбилея» писали Владимир Лакшин и Александр Дементьев (его в 1966 году вместе с Борисом Заксом снимут с должности, нанеся ощутимый удар по Твардовскому; Лакшин же проработает замом главного, так и не будучи официально утвержденным в должности). И хотя «передовица» была покорежена в наиболее острых местах цензурой, ее можно считать политическим и эстетическим кредо главного редактора. Здесь есть слова и о Солженицыне, и об отказе от «подмалевывания жизни», и о том, что правда, которая публикуется на страницах журнала, не может быть использована «врагами из буржуазного мира». «Мы приветствуем споры, дискуссии, как бы остры они ни были… не намерены уклоняться от постановки острых вопросов и прямоты в своих суждениях и оценках. На том стоим». Это «На том стоим», вычеркнутое, кстати, цензурой, еще долго потом вспоминали Твардовскому.
Опыт Твардовского рассказывает о том, как избавиться от соблазна самоцензуры, диктуемой политическими обстоятельствами. О том, что не нужно никого бояться, когда пишешь правду: «Предпочтительное внимание журнал уделяет произведениям, правдиво, реалистически отражающим действительность». Еще в 1963 году на высоком собрании Твардовский вступил в спор с крупным литературным функционером Николаем Грибачевым, говоря о том, что настоящий реализм не нуждается в эпитете «социалистический». (Совсем как демократия, которая не нуждается в определении-костыле — «суверенная»).
Надо понимать, что «Новый мир» Твардовского — это еще и набор эстетических ограничений. Главный редактор принимал только ту прозу, которая ему нравилась. Он не был диссидентом, не любил «эстетства», поэтому в «Новом мире» не печатались многие сильные писатели. Непростым было его отношение к Юрию Трифонову. Твардовский успел напечатать в декабре 1969-го первую повесть Трифонова из цикла «московских» — «Обмен», но не разглядел в ней прорыва отечественной прозы: моральные конфликты в среде нарождавшегося городского среднего класса позднего застоя были ему неинтересны. Что касается политических нюансов, то и здесь многие на «первом этаже», где в «Новом мире» сидели редакторы, имели претензии ко «второму этажу», где располагались Твардовский и члены редколлегии. Чересчур острые материалы, которые поставлял «первый этаж», были нередко заведомо непроходными для журнала, выпуски номеров неизменно и мучительно задерживались. Собственно, в логике «первого этажа» и писалась книга Солженицына «Бодался теленок с дубом». Но невозможно было требовать от подцензурного журнала поведения диссидентского и самиздатовского — иначе он немедленно прекратил бы свое существование. А для Твардовского, как писал Буртин, важно было сохранить журнал — «чтобы продолжать борьбу».
Разгром
После чехословацких событий августа 1968-го стало понятно, что журналу не выжить. (Правда, еще до этого, в июне того же года, было принято решение секретариата ЦК о смещении Твардовского и, по словам Юрия Буртина, «лишь отложено исполнением».) Усилился пресс цензуры. Летом 1969-го на журнал началась атака «патриотов»: в «Огоньке» вышло знаменитое «письмо одиннадцати» — ответ на статью в «Новом мире» Александра Дементьева «О традициях и народности», где он нанес ощутимый удар по русскому национализму и сталинистам из «Молодой гвардии» и «Нашего современника».
В начале 90-х в интервью автору этих строк Юрий Григорьевич Буртин, суховатый, безукоризненно интеллигентный человек с твердокаменными демократическими принципами, говорил: «Главный противник «Нового мира» виделся в то время в виде откровенного сталинистского реставраторства… Чем дальше шло мирное время, тем слабее становилась главная опора системы — официальный марксизм. Ее надо было не заменить, а дополнить, достроить. Такой дополнительной опорой становилась государственно-патриотическая идеология, представителями которой как раз и была «Молодая гвардия», а потом и «Наш современник». Сильно в обиду их никогда не давали… «Новый мир» был выразителем антитоталитаристской линии, «Молодая гвардия» стала одной из форм охранительства, удержания системы, придания ей дополнительной убедительности».
Дневники Буртина за 1969 год. Запись от 26 июля об «огоньковском» письме: «Так о нас еще не писали: «Именно на страницах «Нового мира» печатал свои «критические» статьи А. Синявский, чередуя эти выступления с зарубежными публикациями антисоветских пасквилей».*
*
В середине 60-х Буртин сорвал защиту собственной диссертации о Твардовском, выразив публично благодарность Андрею Синявскому, который уже в это время отбывал срок.
31 июля: «В газете «Социалистическая индустрия» «Открытое письмо главному редактору «Нового мира» тов. Твардовскому А.Т.» от Героя Соцтруда токаря Захарова — обычная журналистская стряпня, в хамском тоне». И так далее.
Осенью стало понятно, что конец «Нового мира» не за горами.
***
Голубая обложка «Нового мира» была для советской интеллигенции 60-х символом свободомыслия и антисталинизма. Значение журнала Твардовского для пробуждения общественного сознания оказалось не меньшим, а по объему влияния, безусловно, большим, чем неподцензурные литература и публицистика, доступ к которым имели немногие. Для самого Твардовского журнал, как выяснилось, означал жизнь — в буквальном смысле. Вскоре после разгрома у него обнаружили запущенный рак легких, и 18 декабря 1971 года он скончался, войдя в историю не литературным сановником, и даже не значительным поэтом, каковым он, безусловно, был, а великим редактором, который победил цензуру. И что еще важнее в контексте сегодняшнего состояния российских печатных СМИ — самоцензуру.
Подписка на «Новый мир»
неизменно ограничивалась, а, например, в Днепропетровске, на родине Брежнева, она вообще была запрещена. В 1969-1970 годах тираж журнала был 271 тыс.экземпляров.
А с 1986 года, с началом «перестройки и гласности», журнал впервые возглавил беспартийный писатель — известный прозаик Сергей Залыгин (1913-2000). При нем в 1991 году тираж журнала взмыл на рекордную высоту — 2 млн 700 тыс. экземпляров (тираж, в сущности, невероятный для толстого литературного журнала и возможный только в эйфории тогдашней «перестройки»).
Загрузка...